– Не обязательно. Гости все еще прибывают. Подозреваю, что О’Даннан был всего лишь шпионом.
Даниэль сидел тихо, явно обдумывая такую возможность.
– Шпионом?
– Будь я на его месте, то перед своим прибытием кого-нибудь обязательно подослал. Того, кто может проверить присутствующих. Того, кто может разнюхать, что к чему.
– Не лишено смысла. Так скажи, что их шпион увидел в коттедже, что его так напугало и заставило срочно свалить?
– Он не видел ничего, что могло бы иметь отношение к нашему заданию. Прошлая ночь была сугубо личной.
– Уверен, что была, – нахмурившись, пробормотал Даниэль.
– Предупреждаю, Дэнни, о моей личной жизни мы говорить не будем.
– Что ж, возможно, это и к лучшему, потому что того человека несомненно что-то спугнуло.
– Не думаю. – Йен встал и вытащил кое-что из кармана. – Полагаю, страх здесь ни при чем. Шпион просто выполнил свою работу. У меня плохое предчувствие, что это все из-за Сары.
– Ты меня озадачил, Йен. Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Ну, подумай. Что если присутствие О’Даннана у окна было проверкой, просто чтобы удостовериться, сможет Сара его увидеть или нет? Она сказала, что это был тот же человек, который наблюдал за нами во время ланча. И его же она видела у въезда в Сисл-даун в ночь своего прибытия. Что если это именно О’Даннан следовал за нами из Шотландии?
Дэнни медленно кивнул.
– Он приехал на машине, похожей на ту, что ты описал. – Даниэль встал и встретился с другом взглядом. – Если ты прав, и он действительно Фейри, то после ее крика не осталось никаких сомнений в том, что она его видела. И это выдало ее происхождение.
– Именно так мы и узнали, что она видела Даллина в его истинном виде. И я не сомневаюсь, что О’Даннан – Фейри.
– Значит, Даллин был прав. Они попытаются ее использовать.
– Да, и не только. Думаю, Генри тоже был прав – у нее есть способности, о которых она даже не догадывается. – Йен протянул ему бумажку, которую достал из кармана. – Взгляни-ка на это.
Даниэль взял листок и поднял на друга вопросительный взгляд.
– Это записка, которую я оставил ей вчера. Когда я вернулся, Сара сидела снаружи, окруженная красным свечением, и держала руку над этим листком.
Даниэль, помедлив, прикоснулся пальцами к записке.
– Я не понимаю. Она была окружена аурой?
– Нет, это была не аура. Воздух вокруг нее светился красным и был как-то по-особому заряжен. А она, казалось, совершенно не осознавала этого.
– Йен, это невероятно. Здесь, в центре, это похоже на… – Он замолчал и с изумлением посмотрел на друга.
– Ага. – Йен забрал записку и слегка провел по ней пальцем.
В центре листка был отпечаток ладони. Отпечаток ладони Сары. Выжженный на бумаге.
Там. На колене. Пятно грязи возле безупречно отутюженной складки на бежевых брюках от Армани.
Рейнард достал из нагрудного кармана чистый белый носовой платок и стал касаться оскорбляющего его пятна короткими, раздраженными движениями. Должно быть, он вымазался о дверцу, когда садился в машину. Долина Смертных – такое грязное место. Он ненавидел бывать здесь.
Но теперь осталось недолго.
– Все еще не могу поверить, идиот так и не понял, что после сделанного он должен был уехать.
Рейнард поднял глаза на говорившего молодого человека. Рамос удобно устроился на сидении напротив него, и выглядел так, словно родился в лимузине. Рейнард улыбнулся этой мысли, даже поправив себя. Молодой человек не родился в лимузине, а только был зачат в одном из них.
– Как ты и сказал, Рамос, это потому, что он идиот. – Рейнард снова потер пятно и положил платок в пепельницу. Теперь тот был испорчен. Грязью. – Флинн думал, что это был единственный способ завершить задание. – Он пожал плечами. – Теперь для нас это не имеет значения. Так или иначе, для следующего этапа он был бы бесполезен. Поэтому ты здесь.
– Как всегда, отец, для меня честь служить вам. – Рамос склонил голову, блестящие черные волосы волной рассыпались по плечам. Когда он посмотрел на отца, в его бледных зеленых глазах плясали смешинки. – И величайшее удовольствие.
– Так стремишься встретиться с Хранителем, сын мой?
На какой-то миг взгляд Рамоса загорелся от волнения, прежде чем он успел принять непроницаемый вид, пряча любые эмоции, свойственные человеку. Рейнард не в первый раз задумался, насколько сын похож на него. Жаль только, что он полукровка.
– Я надеюсь избавить Хранителя от его души, отец.
– Хочешь, чтобы я думал, будто ты станешь наслаждаться только конечным результатом? В это трудно поверить.
На этот раз Рамос не потрудился скрыть улыбку.
– Я получаю удовольствие от всего этого: радость от преследования, возбуждение от брошенного вызова. И если на своем пути я доставлю неприятности Хранителю, что ж, это словно десерт после превосходного обеда.
Рейнард какое-то время рассматривал свои ухоженные ногти, прежде чем поднять глаза на сына.
– Женщина является ключом. Мы не должны забывать об этом. Если Флинн был прав, и Хранитель предъявляет на нее права, ты понимаешь, что забрав у него женщину, мы доставим ему сильные мучения.
– Я не только понимаю, отец, но и рассчитываю на это.
Да, как же сын похож на него самого.
– Не забудь, во время этого визита ты мне не сын, а брат.
Рамос рассмеялся:
– Да, то, что мы выглядим примерно на один возраст, вероятно, будет немного беспокоить местных. Не волнуйся, отец. Положись на меня. Разве я тебя когда-нибудь подводил?